Вернуться к оглавлению

Вернуться к предыдущей главе

Перейти к следующей главе

ЧАСТЬ II.

ГЛАВА 2.8.  ВОКРУГ ХРЕБТА АБИШИРА-АХУБА

Так как погода была хмурая и даже накрапывал дождь, мы отказались от мысли пройти по показанной на карте верхней тропе южного склона Абиширы- Ахубы. Она вдвое длиннее дороги низом, по Архызу, и много хуже, но с нее должен быть хороший вид на главный хребет, параллельно которому она идет. Облака этот вид свели бы на нет и мы двинулись в пятый раз по скучной Архызской дороге. Недалеко от устья Дукки (которое мы теперь оставили слева, идя вдоль Речепсты) впоследствии возник поселок "Верхний Архыз", заброшенный в 1958 г. после передачи окрестностей в ведение заповедника.          Речепста - широкий, но совсем мелкий и прозрачней ручей, много уступающий Дукке и никак не могущий считаться истоком ни Архыза, ни Зеленчука. Повторяю, что истоком Б.Зеленчука надо считать Псыш, а истоком Архыза Б.Дукку. Правый склон Речепсты покрыт густым ельником, а по левому продолжаются сосны и сенокосные поляны. Вдоль самого ручья растут березы и встречаются мелкослоистые сланцы, как и на Дукке, падающие под углом 45°. Миновали ответвление тропы на перевал Пхия и, пройдя по недурненькому ущельицу, перешли по мостику на правый берег. Перед входом в теснину Речепсты у этого мостика мы разбили лагерь, т.к. опять пошел дождь и в той стороне, куда нам надо было идти, все время грохотало и сверкали молнии.          Утром кругом нас висели седые туманы и сквозь них лил дождь. К 10 утра стало получше и мы вступили в теснину Речепсты, тянущееся на 1 км. Ее узкое русло, стиснуто отвесными скалами из мягкой, красной породы и завалено обломками крупнозернистых конгломерансов, выхода которых я не нашел ни ниже, ни выше. На карте тропа идет левым берегом, но на деле все время приходится скакать то по камням русла, то с берега на берег. Высоко над скалами растут сосны, березы и рододендрон. Встретился небольшой водопад, который с трудом пришлось облазить слева, цепляясь за былинки и осыпающиеся сланцы. Вероятно где-то верхом проходит настоящая тропа, т.к. кроме коз по нашему пути скот бы не прошел. На 200м выше Речепста образует другой водопадик, легче обходимый. После теснины, русло заворачивает на запад и здесь к ней подходит верхняя тропа, идущая по Абишире-Ахубе. Здесь же кончается и лес. Ручей течет в овражке, по склонам которого на альпийских террасках пасется скот. Зеленый правый склон постепенно переходит в скалистый и острый гребень, переходящий в водораздел Речепсты и Ацгары впадающей в Уруп, текущий с Абиширы- Ахубы на север. Слева высится травянистый склон Абиширы-Ахубы с изорванными зубцами г.Речепсты (3213м).          Двигаясь вдоль русла, мы подошли к кошу в виде нескольких палок. Мальчишка, находившийся в этом коше, молчал на все вопросы. Неожиданно куча бурок, лежавшая в стороне, зашевелилась и из-под нее выполз хозяин коша - черкес из Хахандуковского аула. Тут пошел дождь. Я угостил хозяина табаком, а он неохотно дал чашку айрана. Видя, что мы наконец уходим, он спросил, не хотим ли мы мамалыги, он может ее сварить, но т.к. мы не могли для этого задержаться, он очень обрадовался. Надо заметить, что у него на палках висело целых две туши баранов, убитых скатившимися камнями.          Под дождичком мы пошли вверх по Речепсте до ложбинки ведущей к озерам и к перевалу. Над некрасивым озером стального цвета, лежащим в пологих травянистых берегах, мы увидели легкий перевал на Ангару, а левее, в щелку обрыва спускающегося к ней, маленькое озерко на другой стороне. Справа над нашим озером поднимался крутой склон главного гребня, покрытый вверху фиолетово-коричневыми осыпями, из глинистых сланцев. На этот острый и ровный гребень без седловины наискось шла тропа выводящая на перевал Чилик (2900м). Слева от перевала стояла небольшая, угрюмая скала, а из-за перевала непрерывно вылетали клубы мокрых серых облаков, как будто весь северный склон Абиширы-Ахубы был объят пожаром. По дороге встретился черкес, ведущий двух лошадей с перевала, являющегося небольшим понижением каменистого гребня. Несмотря на большую высоту перевала, снега на этом боковом хребте не было и лишь небольшие его пятна сквозили через туман внизу. Впрочем, вид вниз и в стороны на склоны был всего на 16- 20 метров и ни одного из находящихся здесь озер нельзя было приметить. Более того, всюду вниз в каменную котловину шли обрывы и гнуснейшие осыпи, по которым опускаться было нельзя и мы в недоумении смотрели, где же здесь можно пройти, да еще с лошадьми. Правда, известно, что когда под перевалом лежал снег, лошадям приходилось рубить ступени или опускать их на бурках. Вниз из ущелья Чилика на нас неслись клубы мокрого тумана, который усиленно окуривал все, сколько-нибудь выдающиеся скалы гребня. Вид на юг был бы чудесен, не будь дождя и облаков, покрывавших весь главный хребет. Далеко за ним, по ту сторону хребта, над Абхазией висело голубое небо, но то был другой мир. Посидев на перевале с час и убедившись, что ничего лучшего мы не увидим, стали искать спуск с перевала. Я его нашел пройдя вдоль гребня к югу и вверх, где через несколько десятков метров из тумана на осыпи показалось начало ясной и безопасной тропы, которая скоро впрочем пропала. В сгустившейся тумане мы долго спорили изучая карту, компас и ближайшие камни и, наконец, пошли, доверяя компасу, в сторону противоположную той, которую указывали наши остальные рассчеты. Благодаря этому мы действительно попали в ущелье Чилика, а не обратно на гребень. Вскоре начались луга с выходами песчаников, стадо овец с "немым" чабаном и внизу, где туман был реже, открылось огромное, темно- синее озеро Чилик - наибольшее в районе. С юга и востока его ограничивают отвесные красновато-коричневые склоны венчаемые вершиной г.Речепсты, а другие берега лежат в изумрудных дугах. Озеро видимо запрудного происхождения, тогда как большинство других озер здесь карового происхождения.          Долина Чилика оказалась унылой, безлесной и монотонной. Оставив в стороне два черкесских коша, мы, как нам показалось, бесконечно спускались по долине до первых редких берез. Еще далеко вниз долина оставалась почти безлесной. Переправившись по камням через многоводный Чилик на высокий правый берег, причем вымокли до колен, мы поставили лагерь. Ночью опять часто шел дождь, а в низовьях Чилика и Урупа снова грохотала гроза.          Утром среди серых облаков кое-где проглядывало голубое небо и мы выступили. Правый склон ущелья Чилик называется хребтом Чилик и на нем есть гора Чилик №1 или Хизынчик (3110м). Муса говорил, что эта вершина доступна. На левом берегу Чилика стоит вершина Чилик №2, недоступная. Подъем на хребет Чилик между р.Чилик и р.Кяфар легкий, но продолжительный (900м) заставил нас попыхтеть. Было жарко. На гребне мы нашли тригонометрический знак, поставленный топографами в 1928 г. Здесь к нам подошли три черкеса переваливавших на Чилик. Они уверяли, что на Чилике "летающие змеи", уносящие ягнят и свистящие как человек. Я думаю, что это могли быть грифы.          Хребет Чилик, как и левый склон этой реки сложен из светлых песчаников, падающих на север под углом 30°. На хребте меня удивила картина, будто море накидало здесь мелкую, окгругленную гальку, не только из песчаника, но и из сланцев и кварцитов, выхода которых я не видел. Не видел я и мраморов.          С гребня открылся чудесный вид на северо-запад: хребет Чапал, горы бассейна Урупа, тесное ущелье Кяфара, а за его низовьями плоский известковый хребет от г.Шелох до г.Больта и еще дальше Джелтмесские высоты. Отчетливо виднелись станицы Пантелеймоновская, Преградная на Урупе и Ермоловская на Кяфаре. Вид этот хотя и щеголял снегами, но тянулся не менее как на 50 км. Из балки ручья, текшего с г.Чилик в Кяфар, непрерывно поднимался туман, окутавший вершину и нас, едва мы достигли каменного тура на вершине 1364с (2910м). Пошел дождь, загрохотало и на восхождении на Хизынчик пришлось ставить крест. Мы закусили, вылизав воду, собравшуюся в выбоинах камней, и стали спускаться к Кяфару по пути, который я успел выстроить до нашествия тумана. Туман все же сбил нас с пути, а вокруг засверкали молнии и так гремело и порекатывалось эхом в горах, что пришлось переждать. Гроза - величественное и устрашающее явление природы, которое некоторые любят наблюдать, но гроза на равнине не сравнима с грозой высоко в горах. Вы находитесь не под грозовыми явлениями, а внутри них. В окружающем вас тумане, по существу в облако, непосредственно вокруг вас, над вами и под вами облако пронизывают молнии. Удары грома зажатые стенами ущелья особенно мощны, а соседние цирки и ущелья создают многократные звучные эхо, и прежде чем эти эхо замирают, прокатывается новые удары, в то время как металлические предметы на вас и даже волосы электризуются. В этом аде вспышек и грохота привычный к ним скот спокойно пасется, но известен случай, когда где-то западнее, возле Уруштена, табун коней испугавшись грозы целиком бросился и пропасть...          Когда туман поредел, мы нашли перевальчик и по ущельицу спустились к Кяфару. На несколько минут выглянули верхняя котловина верховьев этого ущельица, венчаемая острой, коричневой вершиной Хизынчика и идущее далеко, далеко на север ущелье Кяфара. Это глубокая, узкая щель, бегущая между высокими обрывами главным образом правого берега. Над этими гигантскими каменными стенами растет довольно густой березовый лес, а вдали все скрыто темной зеленью леса, над которым плывут разорванные клочья облаков. Над ущельем и облаками плавают ширококрылые орлы. Мы видели здесь орлов двух видов. Одни очень темные, почти черные, другие светлые. Почти белое со светло-коричневыми подпалинами тело, такие же крылья с округлым, темно-коричневым образом и такой же хвост. В тумане мы также слышали свист, действительно походивший на человеческий, но кто его издавал - мы не узнали. Грифов мы не видели.          К востоку, в направлении нашего завтрашнего пути, открылся высоченный гребень, весь высеребренный свежевыпавшим снегом. Минут через пять эти видения снова задернул облачный занавес и, пока мы спорили - заходить ли в показавшийся вблизи кош, хлынул ливень. Скользя по траве и грязи мы бросились в кош, на ходу отбиваясь от собаки и, как только мы в него вбежали, снаружи все застонало. Гром, молнии и град сыпались без перерыва 2 часа. В коше был мальчик из черкесского Зеленчукско-Лоовского аула на М.Зеленчуке, разведший для нас огонь. Хозяина не было дома и без него мальчик отказался продать нам вяленого мяса - единственного имевшегося у них на виду продукта. В конце концов он спросил, есть ли у нас хлеб и, когда я чистосердечно признался, что нет, он в 15 минут устроил нам мамалыгу, высыпав муку в кипевшую воду. Затем он взял четыре худые вяленые ребрышка, поджарил их на костре и этим угостил нас, дав на закуску айрана. Мне осталось непонятным, почему он не мог без хозяина продать что-либо, а угостить мог сам так щедро. Так как угощение было страшно вкусно и последовало после разговоров о покупке, я дал ему рубль, который он охотно взял. Замечу, что на кошах Абиширы-Ахубы никогда не было туристов до нас, а вероятно и за последующие 30 лет, т.к. основной "drang" их идет теперь по Архызу через Пхию на Лабу и через главный хребет к морю или вращается вокруг Софьи и Кизгыша.          После грозы мы стали спускаться к Кяфару очень, очень круто в указанном мальчиком направлении, вскоре достигнув берез. Но едва мы отошли от коша, как мальчик догнал нас и, красноречиво показывая кусок вяленого бараньего бока, попросил у меня табаку. Запасов табаку у меня не было и пожертвовав из него на общий котел я огорчил себя, на слишком обогатив и мальчишку.          Нам говорили про Абишру-Ахубу: "там вы везде пройдете" но это относилось вероятно к низовьям. Здесь же все было в глубоких ущельях, скалах и обрывах. Характерно, что здесь тропы идут по хребтам, например по Чапалу, а не по глубоким ущельям. Вероятно крайней изрезанностью рельефа и объясняется обильное выпадение здесь осадков. Недаром, по моим наблюдениям дожди в Архызе приходят преимущественно с Абиширы-Ахубы. На ней масса озер и многоводны реки, хотя ледничков и снега мало. Я думаю дело в том что Абишира-Ахуба - хребет по высоте почти не уступающий главному, не опускающийся нигде ниже 2800м и параллельный ему. Ветры приносят влагу видимо из предгорий на юг и осаждают ее на Абишире-Ахубе, реже просачиваюсь через нее в бассейн Архыза и главного хребта. Абишира-Ахуба - барьер для влаги с севера и вместе с нею аккумулирует грозовое электричество. Это не только грозный, но и грозовой хребет...          Лес по Кяфару гуще и поднимается выше, чем по Чилику, так что у русла мы нашли много топлива для лагеря. Едва мы его поставили, как опять начался ливень и для спасения костра Никольский, встал и распростер над ним бурку, напоминая как-то виденную мной икону Покрова богородицы. Сверху бурку нещадно поливало и в ней возникали озера, с низу ее прохватывало дымом и искрами. Костер отстояли и согрелись, но я в насквозь мокрой бурке ни на минуту потом не мог заснуть, а спутники спали как убитые и даже не слышали, как ночью гроза разыгралась с особенной силой. Казалось, что рушатся горы, а что палатку вот-вот снесет разбушевавшейся рекой, вздувшейся и ревевшей в нескольких метрах от нее. Скверная иллюзия усугублялась тем, что и на полу палатки под меня натекли лужи и я буквально плавал всю ночь в воде... Тоскливое ворочанье в воде прервали мои спутники, решившие вставать. Как ни мокро и холодно было в палатке, снаружи оказалось еще мокрее и холоднее. Рассвет близился к концу. Серые, мокрые хлопья тумана ползли по ущелью, там где каменные ограды Кяфара замыкались темной зеленью мокрого леса Туман цеплялся за верхушки деревьев, полз по скалам, оседал на лугах и перемешивался клубами как в какой-то адской кухне. Вчера, когда на мгновение прорвало облака, красивым казалось как под ногами, в тесном ущелье беснуется гроза. Сейчас, вверх по Кяфару, небо было голубое, но на склонах Хизынчика уже ползали вверх и вниз серые дымки. Из опыта последних дней было ясно что это только начало. Скоро грозы охватят опять всю Абиширу-Ахубу с юга и надо спешить... Обход этого хребта в условиях, когда вся структура его склонов, все каровые лестницы прятались в облаках, терял интерес и не приносил удовольствия. Еще накануне мы стали подумывать поэтому об отступлении и о возможности порваться на Архыз не пытаясь переваливать в верховья Кяфар-Агура. Мы думали пытаться, пройдя под хребтом, найти перевал к Баритной балке, спускающейся к аулу. Была еще возможность пройти с Кяфар-Агура на север по неинтересным пастбищным хребтам и через 15-20км выйти на тропу выводящую на Зеленчук у Немецкой поляны ниже аула.          Как бы то ни было, в 5ч. 30м., наскоро проглотив по кружке чая, мы торопливо вышли. Пройдя по тропе с полкилометра мы перескочили на правый берег и увидели, что чуть повыше был мостик. Здесь тропа разветвляется и здесь кончаются деревья (береза). Главная идет по Кяфару к верхним кошам, а к западу идет тропа к перевалу на Кяфар-Агур. Она идет наискось по склону, где обрывы берега кончаются, и поднимается на ряд плато. Затем она идет по правому склону восточного истока Кяфара и над большим озером Кяфар подводит к нелегкому перевалу на Кяфар-Агур.          Через полчаса мы подошли к абазинскому кошу Кубанско-Лоовского аула. Хозяин коша в разговоре с нами сказал, что через Кяфар-Агур в Архыз пройти трудно и далеко, но что прямо перед нами в верховьях западного истока Кяфара есть хороший перевал к среднему течению Речепсты. Этого перевала нет на картах и мы никогда еще о нем не слышали. Желание пройти неизвестным еще, новым перевалом присоединилось к нашим прежним соображениям и на этом мы решили досрочно покончить с негостеприимной Абиширой-Ахубой. К сожалению, он выводил нас много западнее чем мы хотели и обещал возвращение опять долиной Архыза. Красивое ущелье верховьев Кяфара было освещено мягкими лучами восходящего солнца, но над вершинами его склонов прилеплялись подозрительные облака.          Новый перевал, которой можно назвать только Кяфарским находится непосредственно к востоку от г.Речепсты, на высокой и пологой седловине на высоте 2813м, по нашему определению. Идя к перевалу, мы спустились сперва к реке и вдоль нее вскоре пришли к большому нижне-Кяфарскому озеру. Озеро, зеленовато-синего цвета запрудного происхождения, лежит в узкой луговине и замечательно тремя заливами. За озером мы перешли по мостику восточный исток Кяфара, миновали кош, повоевав с четырьмя довольно мирными псами и довольно полого поднялись к первой древней морене, с которой каскадами срывалась речка. Здесь к Венедиктову сзади подкралась какая-то черная собака и молча схватив в зубы его альпеншток вырвала его и убежала с трофеем. Никольский, пустившийся за грабителем вдогонку, скоро отбил альпеншток обратно. За первой мореной оказалась вторая, более солидная и хорошая тропа привела в большую нижнюю котловину западного истока Кяфара. Вся она изрезана осыпями, моренными грядами и пр., разбиваясь ими на много мелких котловин. Слева ее окружают отвесные обрывы с осыпями шоколадного цвета и снежничками. Перед котловиной тропа перешла на левый берег и полого поднялась, круто завернув вправо, на север. Нетрудный подъем по правому берегу главного, западного ручья, образующего западный же исток Кяфара, вывел нас над верхней западной котловиной. В ней лежало чудесное темно-синее каровое озеро. С севера его окаймляли утесы, с которых прямо в озеро прыгало полдюжины водопадиков. Из озера вниз в свою очередь падал водопад, правее которого мы поднимались. Снежные завалы усиливали пестроту окрасок котловины. От озера мы поднялись по бараньим лбам над ним, затем по травянистому склону и вышли к маленькому вытянутому озерку. Перейдя его исток и завернув вправо к ССЗ, мы увидели за небольшой грядой большое темно-голубое озеро, уже четвертое по счету. В него спускаются с главного хребта шоколадного цвета осыпи и снежнички. Правее озера по пологому подъему мы поднялись над ним и, пройдя 1 км по изъеденному дождями скату, оказались на перевале. Из пучины нижнего озера вырывались клубы тумана и буквально гнались за нами по пятам при подъеме. Едва ли мы вступили на перевал, как за нашими спинами громыхнуло и покатилось аукаться по ущельям.          Абишира-Ахуба снова зарычала, но уже поздно, в бессильной ярости, - мы были уже вне ее власти и под нами расстилались солнечные поляны Архыза.          С перевала открылась широкая панорама: Лабинские вершины, Пшиш, Псыш, Софья, Кизгышские ледники, Кара-Кая и смутные снеговые горы почти до Белалакаи. К сожалению, противосолнечная дымка и облака на главном хребте портили панораму.          На перевале мы закусили, в частности, долго сберегавшейся жареной бараниной, теперь можно было ее не беречь...          Спуск почти прямо вниз был нетруден, но очень длинен. Очутившись на площадке левого плеча трога Речепсты мы спустились к ней по одной из балочек туда, где она круто меняет направление с северного на западное у верхней границы леса. С перевала очень красивое ущелье Речепсты было видно как на ладони. Так как погода стала портиться и на южном склоне Абиширы, то идти по ее верхней тропе опять теряло смысл, и мы решили спуститься на старую Архызскую дорогу. Сверху мы видели тропу выходящую из леса над обрывами левого склона теснины Речепсты, думая, что она идет в обход водопадов, находящихся ней, облазить которые было так рискованно, мы пошли по ней, но она оказалась козьей и совсем оборвалась. Вправо был обрыв в Речепсту, прямо - обрыв в каньон главного слева притока Речепсчы. Переждав начавшийся дождь, я предлагал перейти на правый берег и там по хребтику миновать водопады. Риск спуска в каньон притока мог не оправдаться, так как выйдя по нему в теснину Речепсчы мы могли оказаться выше водопадов и на спуске снова имели бы с ними дело. Венедиктов сходил на разведку и сообщил, что водопад остался сзади. Поэтому по обрыву мы, все измазавшись, но в целости, спустились в каньон и вышли по нему на русло Речепсты в ее теснине. Речки вздулись и в дождь здесь нельзя было бы по ним пройти. Опустившись немного мы оказались... над водопадом. Стало ясно, что Венедиктов видел не этот, а верхний, менее "вредный" водопад. Преодолев его мы без приключений прошли к Архызу и дальше, разбив лагерь не доходя 7 км от аула в чудном месте и стали благодушествовать за шашлыком из ребер черкесского барашка и за последней порцией рисовой каши.          К полудню другого дня мы вернулись в аул. Это было 15 августа, а 16-го, в воскресенье я хотел уехать, рассчитывая что найду арбу едущую в Зеленчукскую на базар. Мне предстояло при этом везти 40-килограммовый ящик с коллекциями и с общим оставшийся имуществом и такой же ящик взятых геологических образцов. Весь день я искал, кто поедет в Зеленчук и не нашел. До 18-го время еще было и 16 августа мы решили подняться на Абиширу-Ахубу от аула с юга по Баритной балке. Несколько выше заброшенных баритовых приисков мы поднимались в предыдущем году и этот путь был описан. Не трудно оказалось выйти и на гребень.          На северном склоне все опять было в тумане, после бывшей там и вчера грозы, но дальше виднелись в 60 км станицы Зеленчукская и Кардоникская, а на юг был хороший вид на главный хребет, но опять против солнца. Без дымки с Абиширы его можно видеть только утром или вечером. Близ каменистого гребня много пещер и из одной из них на нас выскочила медведица с двумя большими медвежатами. Криками и маханьем палками их удалось обратить в бегство по осыпи и Никольский сделал редчайший стереоскопический снимок горных медведей на карьере. К сожалению, от спешки фотографа и от быстрого бега медведей этот уникальный снимок получился но резким. Любопытно, что единственный случай за два года встречи с медведем произошел так близко от аула...          По возвращении в аул мы встретили группу туристов пришедшую из Теберды почти по тому же маршруту, по которому мы в предыдущем году вернулись туда. Они рассказали, что им пришлось без палатки ночевать где случится.          Романтическая натура Никольского пришла в большое расстройство. "В чем дело", - спрашиваю я его. "Как же мне не плакать", отвечает он "нечеловеческим" голосом - "Вот ходили мы, ходили, а не как люди. Вот они и на леднике и на перевалах ночевали и без костра и без палатки". "Нашли о чем тужить", - ответил я. "Полезайте завтра на Софийские ледники и ночуйте на них на здоровье хоть до нового года". Впоследствии оказалось, что он думал, будто все эти лишения были вызваны серьезностью перевалов, а не тем, что просто плохо были рассчитаны и организованы переходы...

Вернуться к оглавлению

Вернуться к предыдущей главе

Перейти к следующей главе