Архызский ЛИК

Большой интерес и научные дискуссии вызвала представленная через средства массовой информации в 2000 году икона Христа, найденная на склоне горного хребта вблизи п. Нижний Архыз Карачаево-Черкесии. Этой иконе, получившей название "Архызский лик", было посвящено множество телевизионных и газетных репортажей. Увы, как это часто бывает в подобных случаях, вместо объективной информации вокруг обретенной иконы появилось множество мифов и домыслов. Так, уже в первом телевизионном репортаже ОРТ (октябрь 2000 г.) говорилось о какой-то "обрушившейся скале", в результате чего, якобы, и стало возможным появление лика. В этом же ряду (под характерным заголовком "Сенсация") стоит и утверждение газеты "Совершенно секретно" (декабрь 2000 г.) о многочисленных монашеских кельях вокруг Архызского лика.

Гораздо меньше этой уникальной иконе повезло с научными исследованиями, которые помогли бы ответить на многие неясные вопросы, и в первую очередь на вопрос о времени ее создания. Именно поэтому я с большим интересом прочел статью Л.Л.Долечека "Наскальная икона в Архызском ущелье", опубликованную в №1 журнала "Живая старина" за 2002 год. Эта статья, на первый взгляд, отличалась от газетных репортажей более обстоятельным и корректным подходом, тем паче, что в конце статьи автор отмечает, что "возможно, высказанное нами предположение об авторе "Архызского лика" еще недостаточно обосновано". Познакомившись с аргументами, которые приводит в доказательство своей гипотезы Долечек Л.Л., можно, пожалуй, согласиться с такой оценкой, так как в этих аргументах допущен целый ряд явных ошибок и неточностей.

Так, автор утверждает, что сохранившиеся на иконе "буквы IC имеют не греческое, а церковнославянское начертание и титло над ними - не прямое с ограничителями, а изогнутое, в виде "кочерги". Следовательно, изображение выполнено не византийским, а русским иконописцем". Это явная натяжка, так как ни в византийской, ни в русской иконописи не было специфически греческой или церковнославянской формы начертания этих букв. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть византийские иконы, на которых данная часть именования и титло над ним выполнено абсолютно идентично "Архызскому лику" - например мозаичные иконы "Христос на престоле" (конец IX в., собор св. Софии, Константинополь), "Христос Пантократор" (XI в., церковь Успения Богоматери, Никея) и синайскую икону "Богоматерь Бематарисса", написанную византийским изографом в позднекомниновском стиле (начало XIII в.).

Представляется чересчур категоричным и такое утверждение Л.Л.Долечека: "Несомненной является единовременность работы живописца. Нет ни дополнений, ни исправлений". Но компьютерный анализ фотографии Лика позволил обнаружить на нем 2 участка, выделявшихся интенсивностью своей окраски. Дальнейшие исследования, в частности микрозондовый анализ поперечных шлифов с этих участков, показал наличие на них двух слоев краски, в отличие от основного изображения, нанесенного в один слой. Изучение красок верхнего слоя позволяет говорить о позднейших (не ранее второй половины XIX в.) поновлениях этих участков иконы, в то время как основное изображение выполнено с помощью красителей, применявшихся с древнейших времен.

Несомненной ошибкой является и то, что Л.Л.Долечек именует "Архызский лик" наскальной фреской. Специалисты по фресковым росписям, осматривавшие икону, единодушно утверждают, что это не фреска, в том числе и потому, что под краской нет искусственного подстилающего слоя (грунта). Краска нанесена прямо на поверхность скалы, причем некоторые участки Лика оставлены вообще неокрашенными, и их цвет обусловлен цветовыми оттенками природных минеральных образований на поверхности скалы. Изучив характер осыпания краски, эти же специалисты высказали мнение, что "Архызский лик" выполнен в технике иконной темперы.

Как отмечает сам автор, наиболее веским аргументом, подтверждающим его гипотезу "является история видовой акварели Александро-Невской Зеленчукской пустыни", которая, как он предполагает, принадлежит кисти художника Д.М.Струкова. Но и это утверждение является голословным, так как подобная акварель никому из исследователей (включая и Л.Л. Долечека) неизвестна. Существует лишь литография общего вида монастыря, изданная в 1904 г. в Одессе (макет для которой, как считает автор, и выполнен Струковым). С архивом Д.М.Струкова, находящемся в Москве и Петербурге, работали многие исследователи. Достоверно установлено, что в нем нет акварели общего вида Зеленчукского монастыря, которая могла бы стать макетом для литографии 1904 г. Нам остается лишь сожалеть, что автор не знаком ни с результатами работ предыдущих исследователей, ни с самим архивом - это помогло бы ему избежать многих ошибок (так, вопреки утверждению Л.Л.Долечека, что "до сих пор единственной датой пребывания Струкова в Архызе считался 1886 год", в работах американского профессора Л.Згусты и российского археолога Кузнецова В.А. указывается и другая дата посещения художником Архызского городища - 1888 год).

Впрочем, чтобы более не утомлять читателя перечислением многочисленных ошибок и неточностей, давайте лучше познакомимся с краткой биографией интереснейшего человека - художника, археолога и церковного историка Дмитрия Михайловича Струкова. Это знакомство поможет нам ответить и на главный вопрос - мог ли Струков быть автором макета для литографии общего вида монастыря и "Архызского лика".

Имя этого человека, много сделавшего на благо Православия и России ныне, к сожалению, почти забыто. Дмитрий Михайлович родился в Москве в 1827 году. С детства увлекаясь рисованием, он уже в зрелые годы стал штатным художником Московской Оружейной палаты, где и проработал почти до самой своей кончины. Другими его увлечениями были церковная археология и история. Будучи одним из основателей Московского археологического общества в 1860-х годах он был избран членом-корреспондентом этого общества. В 1868 г. Струков впервые, по поручению МАО, поехал на археологические раскопки в Крым, и с тех пор он заболел Тавридой. Особенно плодотворными были для Дмитрия Михайловича крымские раскопки 1871 года. В этом году он сделал великолепное археологическое открытие, раскопав в местечке Партенит (близ Аю-Дага) фундамент древней базилики. Около ее алтаря Струков нашел каменную плиту с греческой надписью, где упоминалось имя "столпа православия Тавриды" Иоанна Готского. И уже в 1872 г. в Москве была издана его книга "О древнехристианских памятниках в Крыму", в которой Струков подробно описывает результаты своих исследований.

Занимаясь параллельно церковной историей, в 1870-х годах он написал книгу "Жития святых Таврических чудотворцев", которая выдержала несколько изданий (именно поэтому некоторые московские газеты называли Струкова "певцом православной Тавриды"). В эти же годы Дмитрий Михайлович был избран членом Симферопольского православного Александро-Невского братства.

В начале 1880-х годов Струков стал серьезно интересоваться христианскими древностями Кавказа. И вот, в 1886 году, опять же по заданию археологического общества, неутомимый исследователь едет на Северный Кавказ, где в глухом горном ущелье находились развалины древнехристианских храмов, до той поры мало кому известные. Но в 1886 году при храмах началось строительство монастыря, основателем которого стал русский иеромонах о.Серафим (Титов) - выходец с Афона. Прожив в Архызе всю осень, Дмитрий Михайлович много потрудился, очищая с помощью монахов стены Зеленчукских храмов от копоти костров и пыли. Выявленные при этом остатки старинных фресок были им тщательно перерисованы и составили впоследствии целый альбом (арх.№273). Вернувшись в Москву, Струков на съезде Археологического общества сделал доклад "О древних церквах на реке Большой Зеленчук на Северном Кавказе".

Однажды посетив это удивительное место, Дмитрий Михайлович всей душой прикипел к нему, и в 1888 году он совершает сюда вторую поездку. Ее результатом явился еще более внушительный альбом с зарисовками фресок и видов монастыря (д. 339) и описание к нему с исторической вводной частью (впоследствии на ее основе Струков написал статью "О христианстве в местности бывшего Тмутараканского княжества", опубликованную в 1888 г. в "Московских епархиальных ведомостях").

Помимо прочих своих трудов, Дмитрий Михайлович написал для возрождавшегося монастыря копию с чудотворной иконы Божией Матери Гребневской (Гребневскую икону преподнесли Дмитрию Донскому, возвращавшемуся с победой после сражения на Куликовом поле казаки города Гребнева, эта икона считалась покровительницей гор). Она была освящена 24 сентября 1888 г. в Москве, в Успенской церкви. Неизвестный жертвователь украсил икону серебряной ризой с эмалью изящной работы в древнем стиле. Икона была доставлена в Зеленчукскую пустынь 10 ноября 1889 г. и со временем стала одной из главных святынь монастыря.

Но годы брали свое, и художнику, не отличавшемуся крепким здоровьем, все труднее и труднее давались дальние экспедиции. Последнюю из них он совершил в 1892 г, посетив столь любимый им Крым. После этого Струков безвыездно жил в Москве, работая в Оружейной палате. Он часто болел и тихо скончался 1 февраля 1899 года, на 72-м году жизни. Похоронен Дмитрий Михайлович был на кладбище Донского монастыря.

Из биографии Д.М.Струкова совершенно определенно следует, что последнюю свою поездку в Зеленчукский монастырь он совершил в 1888 г., а после 1892 г. вообще не выезжал из Москвы. Так как же быть с "наиболее веским аргументом автора" - литографией 1904 г., на которой изображен обновленный действующий Средний храм. Ведь достоверно известно, что его открытие состоялось в 1897 г., что засвидетельствовано надписью на плите, первоначально вмонтированной в западный фасад храма (плита была обнаружена археологом В.А.Кузнецовым в 1971 г.). В то же время на указанной литографии нет наиболее крупной постройки монастыря - странноприимного дома (автор почему-то именует его странно-приходским), полностью достроенного к 1904 г. Следовательно, время создания макета литографии можно датировать периодом 1897 - 1904 гг.

Так что умозаключение автора, что "В начале осени 1890 г.... пишется акварель общего вида монастыря (та самая, что послужила основой для типографских копий), а вместе с ней, как мы предполагаем, "Архызский лик", также следует считать совершенно произвольным.

Есть и другие, "нематериальные" доводы против того, что эта икона была написана Д.М.Струковым в конце XIX в. Да, Дмитрий Михайлович был и художником, но как иконописец он хорошо знал, что икона - это не картина, она имеет свои каноны написания. Поэтому и "Архызский лик" отнюдь не мог быть "творчеством художника" (в данном случае - Струкова), как пишет автор. Создавая эту икону, иконописец изображал лик Божий, а не произвольно творил "высокохудожественный раритет" c "полихромным изображением человеческой головы". Икона предназначена для моления, ее место - в храме или домашней божнице. Поэтому русский иконописец в XIX в. не мог, в нарушении православных иконописных канонов, изобразить лик Спасителя на скале, когда рядом есть действующие христианские храмы, - мы не знаем ни одного подобного случая в истории Русской Православной церкви. Такая икона, написанная с некоторыми отступлениями от канона, на наш взгляд, могла появиться только в эпоху раннего христианства, и лишь в том случае, если рядом не было действующего христианского храма (нашу версию истории написания "Архызского лика" можно посмотреть на сайте http://heritage.sai.msu.ru/history/hramy/lik/ikona/index.html).

Тем не менее польза от статьи Л.Л.Долечека в журнале "Живая старина" несомненно, есть, ведь она снова привлекает внимание всех заинтересованных исследователей к разгадке тайны "Архызского лика". Но попытки этой разгадки, как нам представляется, должны вестись лишь на основе надежных исторических и архивных источников, с привлечением данных современных научных исследований.